Всё больше пожилых людей выглядят и действуют не так, как в прежние времена.
Беспрецедентное старение человечества порождает массу тревог. С 1950 года медианный возраст в развитых странах вырос с 28 до 40 лет, и ожидается, что к середине столетия он достигнет 44 лет.
В связи с этим доля граждан США, Западной Европы и Японии в возрасте 65 лет и старше увеличится с менее чем десяти процентов в 1950 году до, соответственно, двадцати, тридцати и сорока процентов к 2050 году.
Опасение вызывает то, что, как только поколение беби-бумеров (рождённых во время демографического взрыва), к которому отношусь и я, дружно вступит в «пенсионный возраст» (первые из нас достигли этой вершины в 2011 году), уменьшится доля молодых работников, способных поддерживать стариков, а это вынудит ограничивать расходы, подорвёт систему здравоохранения, социального обеспечения и страхования здоровья по старости.
«Мы увидим то, чего раньше никогда не видели: люди в возрасте 60, 70 и 80 лет хотят продолжать работать и оставаться в коллективе».
Каждый день 10000 американцев достигают возраста 65 лет, и с каждым днём всё больше и больше таких, как я.
Общество всё ещё может рассматривать дееспособных, компетентных, здравомыслящих пожилых людей как счастливое исключение из правила, но факты говорят о том, что мы стремительно превращаемся в серьёзный демографический фактор.
«Старение Америки — это не тот кризис, который часто изображается в средствах массовой информации и даже в научных статьях», — говорит Ричард Джонсон (Richard Johnson), экономист и старший научный сотрудник вашингтонского Urban Institute, округ Колумбия.
Джонсон вместе с другими социологами, которых становится всё больше, стремится выработать новое определение старости. Рост числа возрастных заболеваний — таких как рак, сердечно-сосудистые заболевания, диабет и деменция — реальная и неотложная проблема. Но это далеко не полная картина старости.
«Сегодняшние пожилые люди здоровее, образованнее и работоспособнее, чем раньше, — утверждает Джонсон. — Задача, которая стоит перед нами, — найти способы всесторонне использовать их таланты».
Вопрос в том, будет ли общество адаптироваться к тому, чтобы максимально использовать этот новый трудовой ресурс.
Работодатели склонны безоговорочно отдавать предпочтение молодёжи. Они, ценя скорость, гибкость и готовность работать больше часов за меньшую плату, недооценивают накопленные за многие годы знания, мудрость и социальные навыки, которыми часто отличаются опытные работники.
Исследование, проведённое Urban Institute, показало, что после рецессии 2007—2009 годов те, кто потерял работу в 50-летнем возрасте, находят себе новую работу на 20 процентов реже, чем те, кто стал безработным в возрасте от 25 до 34 лет. И это неравенство не уменьшается.
В 2014 году, согласно последним данным Бюро статистики труда США, 45 процентов лиц, искавших работу в возрасте 55 лет и старше, были безработными в течение шести и более месяцев, тогда как в возрасте от 20 до 54 лет таковых оказалось 34 процента.
«Существует тенденция выталкивать [пожилых] из состава рабочей силы, — утверждает Ольшанский. — Однако в результате остаётся невостребованной ценная информация, источником которой являются эти люди».
Фактически, компании могут нести убытки, не замечая или увольняя ветеранов, говорит Джонсон из Urban Institute.
«Тридцать лет назад у молодых работников было в два раза больше шансов получить высшее образование, чем у людей в возрасте старше 50 лет. Поскольку состав рабочей силы пополнялся более образованными людьми, производительность труда росла. Но теперь дело обстоит иначе».
Благодаря растущим расходам на обучение, долгам студентов и другим негативным факторам доля выпускников колледжей быстро уменьшается.
«Среди людей в возрасте старше 50 лет вероятность встретить тех, у кого высшее образование, больше, чем среди более молодых, — отмечает Джонсон, — и с уходом ветеранов уровень образования рабочей силы падает».